По историческим меркам, новый род войск был создан мгновенно. В 2024 году министр обороны Андрей Белоусов получил от Верховного поручение — сформировать войска беспилотных систем. Через несколько месяцев, в российской армии появилась новая структура. Работающая, воюющая, не проект на бумаге или в электронных презентациях!
Объективно, задел для создания нового рода войск был. Большие беспилотники армия России использовала уже десяток лет. А «малая авиация» в будущей зоне проведения СВО появилась еще в 2014 году. Именно тогда начало приходить понимание, что пластмассовая игрушка для съемки свадеб или пейзажей, это незаменимый помощник разведчика или артиллериста. И чуть позже — штурмовика.
Своими глазами видел первое военное применение беспилотника «Фантом», — за внешний вид, его прозвали «летающий унитаз». В сентябре 2014 года, начались интенсивные бои в Донецком аэропорту. Военкор с позывным «Печенька» кое-как смог снять блокировку, запрещающую летать квадрокоптерам над зонами безопасности аэропортов. Мы подняли машину в небо в самый критический момент — во время атаки всушной брони и пехоты на здание старого терминала. Парни в терминале буквально истекали кровью, во двор дома, где мы готовили коптер к запуску, уже пришли две «буханки» с убитыми и ранеными. Но, уже через 10 минут, минометчики получили точнейшие координаты противника. Открыли огонь и отсекли от танков вражескую пехоту, а потом, заставили ее оттянуться назад. Бандеровские танки ушли сами. По возвращению, коптер был обстрелян своими же, хотя всех предупредили, что «птица наша» — настолько это было диковинное устройство!
В коллективном бессознательном ополченцев, полезность «малых» коптеров зафиксировалась. В ростовской ИКЕЕ, ящиками скупались стеклянные стаканы по 21 рубль за штуку. В стакан этот входила граната с прижатым предохранительным рычагом. При ударе о землю стакан бился и граната взрывалась. Энтузиасты «малого неба» кошмарили врага. За свой счет.
С 2016 года в подразделениях Народной милиции ЛДНР стали появляться первые беспилотные лаборатории. С помощью «бытовых» дронов делали качественную фотосъемку переднего края противника и занимались контрбатарейной борьбой — города Донбасса тогда обстреливали круглосуточно. Строили и беспилотные «крылья» — для дальней разведки, бомбили противника и даже минировали дороги в тылах. Эти наработки не пропали даром: при создании Войск беспилотных систем, официально, к работе был подключен и так называемый «Народный ОПК». Это обычные рукастые парни — с ноутбуками, паяльниками и горящими глазами. Часто, с автоматом за спиной и родом с Донбасса.
Холм покрыт густой сетью уже осыпавшихся траншей — следы боев 2022 года. С инструктором одного из подразделений беспилотных систем 51-й армии, мы сидим на вывернутом и расколотом куске бетона, ждем, когда хоть чуть-чуть растянет туман и парни начнут летать в полную силу. Это тренировочная площадка для будущих бойцов беспилотных войск. Последний этап обучения. А начинают здесь с самых азов — «что такое радиоволна?». Учат обращаться с бумажной картой и компасом: спутниковую навигацию на фронте часто глушат. Учат паять, чинить дроны и правильно ставить антенны. Следующий курс — компьютерные симуляторы, затем, занятия на полигоне, тестирование и только потом — боевая работа.
Позывной моего собеседника — «Ваня». Он с Донбасса. Отец воевал в «Спарте» и погиб во время штурма Донецкого аэропорта. «Ваня» тоже ушел в ополчение, едва ему исполнилось 18 лет. Говорит, что всегда интересовался беспилотной авиацией, читал, смотрел видеоролики, но летать начал только в первый год СВО. Попался хороший командир, который сам болел дронами и «малым небом». «Ваня» вздыхает:
— Помнишь, как дроны называли «детским садом»? Теперь этот «детский сад» двигает прогресс. В интернете смотрел ролики про FPV-дроны, никто не знал тогда, что это? Мы начали замечать применение этих дронов противником. В декабре 2022 года командир поставил задачу — «научиться!». Нас двое было, таких самоучек из разведроты. За две недели освоили FPV, заехали на позиции и 4 декабря был первый вылет под Песками. Нашли трех всушников. Дрон попал в крайнего, он шел с большим белым мешком. Заряды тогда были самодельные, брали две гранаты, сверлили корпуса и соединяли…
Спрашиваю «Ваню» про самые его запомнившиеся цели. Он перечисляет:
— «Хаммер», два МРАПа (большие бронеавтомобили с усиленной защитой от мин. — Ред.), Т-82 — польский. М- 113, «Брэдли» — три штуки. Причем, в один день. Утром мы первый подбили, артиллерия доработала, но вечером машину попытались утащить двумя «Брэдли»…. Так, в основном работаем по живой силе и блиндажам. Мы обеспечиваем проход нашей пехоты через линию обороны и укрепы врага. Иногда, если грамотно и точно размотать позиции, противник сам уходит в тыл. Дроны очень много наших жизней сберегают…
ЧТО ЗНАЧИТ «МНОГО» ПТИЧЕК
Я не говорю вслух, просто думаю, о том, что учиться у такого инструктора — большая честь и большая ответственность. Мой собеседник сдержанно хвалит своих подопечных, говорит, что благодаря глубокому тестированию, на обучение взяли именно тех, кому беспилотная авиация интересна. И опять я слышу это выражение: «У парней глаза горят!».
Мы хорошо слышим, как у подножия холма ученики «Вани» тренируются в «снайперской стрельбе по-беспилотному»: раз за разом загоняют дрон-камикадзе в учебный оконный проем. Судя по радостным крикам, парней переполняет восторг. Иногда дрон гулко шмякается в стену — оператор промазал. Тогда все ругаются и затихают — меняют винты, «приводят дрон в чувство». Это тоже должны уметь операторы. Быстрая, «жесткая» посадка на фронте — обычное дело. От скорости, с которой ты запустил или забрал дрон, зависит твоя жизнь. Я замечаю утвердительно:
— Вижу, у вас хорошо со снабжением! Помнишь, как раньше было?
Конечно, «Ваня» все помнит. Помнит, как собирали сбитые дроны, свои и чужие, на минных полях и из трех поломанных делали один рабочий. Это называлось «каннибалить». Помнит, как потел и трясся оператор, когда вражеский РЭБ перехватывал управление нашей машиной и начинал ее сажать. Или, когда заблудился в тумане, а предательская батарея стала садиться… Но, все изменилось. От нового рода войск, «Ваня» ждет «очень-очень много дронов». Я спрашиваю: «Что значит в твоем понимании много?» и инструктор объясняет подробно:
— Когда ты можешь работать столько, сколько есть целей. И ты не переживаешь, что два дрона надо оставить в запас, вдруг появится какая-то особенная цель? Дроны закончились, ты сообщил, тебе принесли еще. Нет перерывов в работе, ты не сидишь неделю в тылу и не ждешь, когда привезут дроны. Для любого оператора это главное — иметь 15–20 дронов на расчет в сутки.
К нам подходит еще один инструктор, действующий начальник расчета БПЛА с позывным «Цыган». Он очень неохотно, но рассказывает, как в начале СВО наводил «Искандер» на вражеский комплекс С-300. Потом, я даже видел эту пораженную цель несколько раз — обгоревший, рыжий от ржавчины, этот С-300 два года он стоял на обочине дороги в районе Токмака, на Запорожском фронте. С удивлением узнаю, что в батальоне есть курс противодействия вражеским дронам, причем, специально для мотоциклистов. И это важная деталь. Здесь учат самому актуальному, если учесть, что на мотоциклы в зоне СВО бойцы сели относительно недавно — во время штурмов Красногоровки и Селидово осенью 2024 года. Спрашиваю, конечно, как мотоциклисту противостоять дрону? «Цыган» объясняет:
— Все просто. Скорость и маневр. Как и на коптере.
ПОТАЩАТ ЗА СОБОЙ ПРОГРЕСС
Никакие БПЛА-войска невозможны без крепкого тыла и тыл этот должен быть близко. Поэтому ремонтно-техническая база беспилотного отряда «Барс 22», батальон «Тигр», не видна ни с земли, ни с воздуха. База утоплена в напитанную водой землю лесопосадок. Все мастерские спрятаны в кунгах. Это готовые лаборатории для беспилотчиков — свет, отопление, розетки, шкафчики и ячейки и рабочие столы-верстаки. Нужно — выдернул лабораторию краном, поставил на трал и повез вслед за отступающим противником.
Немолодой боец «Сивуч» паяет, поглядывая в настольную лупу, контроллер заряда батарей. После этой манипуляции дрон будет летать в два раза дольше. Рядом боец «Меленя» чинит корпус дрона — показывает мне отломанные «лучи», пластиковые штанги с моторчиками. Самая распространенная поломка. С удивлением узнаю, что парни прошли курсы подготовки и даже получили сертификаты «техников-инженеров». Говорят, что наслаждаются мелкой работой на пределе зрения и чувствительности пальцев. Считают, что новый род войск обязательно потащит за собой развитие беспилотной техники, микроэлектронику и прочее. Мастеров ждет целая стопка поломанных дронов, поэтому я прощаюсь и иду к саперам. Саперы, как положено, окопались на самых дальних выселках. Для безопасности.
Меня встречает улыбчивый и бородатый «Вайджа», он воюет с 2022-го. На его верстаке лежат штатные боеприпасы для дронов. Вижу их первый раз. Спрашиваю, конечно:
— И как они работают? Лучше, чем бутылки от минералки с пластидом, гайками и гвоздями?
«Вайджа» смеется:
— Лучше настолько, что переделывать нет смысла. Два вида взрывателей ставятся. Внутри сетка, которая дает равномерный разброс осколков, а не так, как бывает с гранатами — половина корпуса осталась целой. Вот боеприпас весом в три килограмма…
— Для укрытий?
— Да! Блиндажи разбирать. Вообще великолепно работает. Хорошая фугасная составляющая и чугунные осколки.
Я спрашиваю «Вайджу» про создание отдельного рода войск и он демонстрирует безошибочную саперную логику:
— Теперь есть конкретные люди, отвечающие за наш род войск.
Не будет вот этой путаницы, волокиты с людьми, которые не понимают значение БПЛА и как эта сфера работает. И командующий этим родом войск, будет контактировать напрямую с Министром обороны, без «сломанных телефонов».
«ЦАРЬ-ДРОН» И «ДРОН-МАТКА»
Новый род войск вобрал в себя все возможные беспилотные системы — дроны воздушные, наземные, надводные. Дроны работающие на передовой и ближнем тылу противника и дроны типа «крыло», занимающиеся дальней разведкой. Кстати, с большими «крыльями» у нас всегда был полный порядок. Еще в 2016 году видел их работу в Сирии. «Герани» тоже всем известны, а кроме них есть «Ланцеты», «Зала» и «Суперкам». Мой собеседник не скрывает, что он фанат «Суперкама». Во время интервью, «Суперкам» лежит между нами на огромном столе, раскинув крылья от края до края. Кажется, что дрон нас внимательно слушает. Командир отделения «Суперкам» с позывным «Тимоха», рассказывает мне про своего любимца, нежно к нему притрагиваясь. Открывает и закрывает лючок с парашютом — на нем дрон садится после работы. Вращает шарообразную камеру с двумя объективами — дневным и ночным. «Тимоха» вздыхает, расправляя сложенные винты:
— Ему бы еще скорости добавить, вообще идеальная машина была бы!
«Суперкамы» летают очень высоко до 1500 до 4000 метров и единственное, что может сделать противник — сбить его другим дроном. Как правило, пилот «Суперкама» замечает дрон-таран и уходит. Но, не всегда.
Спрашиваю, что даст нашей армии новый род войск. «Тимоха» заходит издалека, как «Суперкам» на цель:
— Помнишь, было такое понятие: «Артиллерия — Боги войны»?
Я киваю и добавляю: а «Пехота — царица полей!».
«Тимоха» продолжает свою мысль:
— Скоро официально,БПЛА заберет этот «царский» статус!
— ???
— У любой войны есть свои пропорции — соотношения в потере бойцов и техники. За счет беспилотников мы сохраняем людей. Дроновод поражает технику из относительно безопасного места. И при этом, наносит врагу огромный ущерб! FPV с противотанковым зарядом стоит 100 тысяч рублей, не больше. А сколько стоит танк?
Рассказываю «Тимохе» про кусок брони от «Леопарда», уничтоженного на Запорожском направлении во время «контрнаступа». Он сейчас хранится в библиотеке Верховного. А я нашел человека, который спалил этот танк дроном за сорок тысяч рублей — он так и назывался ВТ-40, в честь легендарного донецкого военблогера Владлена Татарского. А «Леопард» был в самой «жирной модификации «2 Б» — около 10 миллионов долларов такой стоит. Такая вот пропорция…
Спрашиваю собеседника, как будет дальше развиваться беспилотная авиация? «Тимоха» все давно обмыслил. Потому отчеканивает, не задумываясь:
— За счет прогресса в связи надо будет отодвинуть операторов БПЛА как можно дальше от линии фронта. И начать применять «беспилотники-матки», несущие на себе дроны-камикадзе.
На прощание, «Тимоха» заводит меня на склад и показывает, как в реальности выглядит «много дронов». «Много дронов», это когда они сложены штабелями от пола до потолка и полностью заполняют огромную комнату. Новому роду войск есть с чем работать — хватило бы целей.
0
12.00
