— Виктория, в чем уникальность проекта «Злые языки», почему шоу так «зашло» зрителю?
— Мы обязательно спросим героя обо всем самом ярком, обо всем самом обсуждаемом. Если у вас есть любимая звезда и вы хотите узнать правду из первых уст — это к нам!
Само название — «Злые языки» — на самом деле удивительное, оно одновременно и цепляющее, и отталкивающее. На протяжении пяти сезонов я удивляюсь тому, что люди приходят и раскрываются на такие темы, на которые обычно не говорят. Допустим, Анастасия Волочкова: она в нашей студии рассказывала про свою маму такие вещи, которые для нее всегда были закрытой темой, и это получилось прямо до слез. Приходил певец Шура, который неожиданно рассказывал много о личном: про свою болезнь, про родителей… Я, если честно, была в шоке. У меня буквально челюсть отпала от его искренности, на такое не каждый способен. Раньше он не открывал никому душу, а нам открыл. Не знаю, в чем именно наша заслуга. Но я не просто блогер, который недавно появился на просторах интернета. Я, как ни крути, двадцать лет в медиаиндустрии и могу гордиться своим опытом. Как публичный человек, я прекрасно знаю, какие небылицы про нас могут сочинять, какие изобретать заголовки, как «продавать» статьи. Поэтому имею полное право все это разоблачить.
— И все же как вы решились стать ведущей заведомо скандального проекта? По большому счету, встать по другую сторону камеры?
— Вы знаете, мне многие пишут: «Вика, это не твой формат шоу». Мне такое довольно странно слышать и читать, я не понимаю этих правил.
— Да, я училась в Институте телевидения и радиовещания «Останкино». У нас были потрясающие педагоги: дикторы советского телевидения, радиоведущие, телеведущие — мне посчастливилось обучаться у настоящих мэтров. Они, наверное, и научили меня тому, что пригождается в работе теперь. «Злые языки», казалось бы, шуточный формат, но на самом деле он дает иногда глубинные интервью. И возможность познакомиться со всеми артистами, которые сейчас в поле зрения, пообщаться с ними напрямую. Я люблю этот проект. За то, что он построен не на том, что мы сами — злые языки, а на тех небылицах, которые пишут о нас злые языки. А нам в рамках шоу важно показать, как ситуация выглядит в реальности. Часто совсем не так, как ее преподнесли для читателя! Любой артист может к нам прийти, мы поднимем все громкие статьи, вышедшие за его карьеру, и он расскажет, как все было на самом деле, что-то опровергнет, разберет какие-то скандалы. Или просто расскажет о себе. Поэтому мы не злые языки, а просто люди, готовые пообщаться на самые острые темы. Конечно же бывают вопросы, на которые наши гости не хотят отвечать, и они имеют на это право. Правда, в этом случае мы их шуточно наказываем.
— Как именно?
— Бывает, заставляем написать в соцсетях кому-нибудь шуточное сообщение. Например, на радио, с просьбой взять ведущим на проект. Но в целом у нас добрая передача, нас бояться не нужно. Случаются, конечно, исключения. Вот как-то пришла к нам Ирина Салтыкова и стала нас оскорблять: «Да что вы все задаете какие-то глупые вопросы?»
— За что она с вами так?
— А вот не знаю, за что. Но скандал был громкий, в чем нас только не упрекали. Я считаю, если про тебя годами, десятилетиями пишут какую-то ерунду, ну приди и скажи: «Ребят, последний раз отвечаю: вот так и так, это все ерунда». А она начала грубить, хамить. Курила во время эфира, материлась.
— А зачем же она вообще пришла на эфир?
— Не знаю, может быть, за гонорар. Но если так, тогда ты его отработай. Мне кажется, она в этом случае повела себя крайне непрофессионально.
— Бывает, что небылицы пишут и о вас самой, не только о героях вашего шоу… Как вы к этому относитесь?
— Да никак. Я понимаю, что это хорошо продается. Приведем банальный пример. Я была на Эвересте в экспедиции, потом уехала, но вскоре вернулась — еще и месяца не прошло. В итоге я взошла на вершину. И вот выходят такие статьи: «Виктория Боня со второго раза взошла на Эверест». Ну как — со второго раза? Со второго раза было бы, если бы в этом году не удалась экспедиция и пришлось бы ехать на следующий год. А в рамках одной экспедиции с первого раза поднялась, со второго — не важно. Но в СМИ главная новость — что не сразу. И, мол, давайте обсудим почему. Такие истории часто случаются. За двадцать лет в индустрии шоу-бизнеса я не раз видела нелепые заголовки статей про себя, про свою семью — вот это я и называю злыми языками. Люди сочиняют яркие заголовки, чтобы продать свою статью. И этот заголовок не имеет никакого отношения ни к правде, ни даже к тому, что написано в самой статье. А читатели судят о нас по этим заголовкам, причем саму статью даже не читают и не вникают в суть.
— Этот ваш подвиг (иначе и не скажешь!) — восхождение на Эверест — достоин отдельного сериала. Как вы на это решились?
— Не было такого, чтобы я просто встала с дивана и взошла на Эверест. До этого я поднялась на четыре горы, прошло много месяцев тренировок с гипоксическим аппаратом, кардионагрузок, дыхательных практик. Это была экспедиция с очень, очень внушительной подготовкой.
— Что вы чувствовали, когда добрались до пика?
— Знаете, мне часто задают вопрос: «Ты не боишься идти, ты не боишься, что не вернешься, ты не боишься, что ты умрешь там, как ты решилась пойти?» Я хочу ответить всем встречным вопросом: «Вот если бы вам сказали, что на горе вы встретитесь с Богом, но при этом у вас есть шанс умереть. Пошли бы вы на встречу с Богом, да или нет?» Для меня экспедиция была встречей с Богом и одновременно встречей с собой. Потому что там ты буквально идешь по лезвию: слева смерть, справа жизнь. Наступишь не туда — конец! Ты видишь: вот лежат мертвые тела людей, которые не смогли вернуться. Но еще ты видишь: то, что тебя окружает, — это действительно Бог. Нетронутая человечеством и цивилизацией природа, где есть только маленькая протоптанная тропа, с которой нельзя свернуть налево или направо.
— Вернемся с вершин на землю. Как вы считаете, успех проекта «Злые языки» можно объяснить тем, что он живет в сети, а не в телевизоре?
— Соцсети дали нам право вещать от первого лица. Двадцать лет назад не было возможности показать, кто ты на самом деле. Теперь все по-другому. Если честно, я не знаю даже, кто до сих пор читает заголовки. Понятно, что такое уважаемое издание, как ваше, — это всегда интересно: мы сами покупаем, чтобы пролистать страницы с фотографиями, потому что в журнале все смотрится по-другому, нежели в интернете. Хорошо, что еще есть такая возможность. Но, к сожалению, много изданий умирают, их век проходит.
— Это хорошо или плохо?
— Ни так, ни так. Это эволюция, как, в принципе, и должно быть. Раньше, допустим, наши мамы ходили к парикмахеру, чтобы накрутить бигуди. А сейчас у нас есть фен, который превратит пряди в локоны за пять минут без помощи специалиста. Ну не будем же мы жалеть, что не можем пойти и сесть под колпак сушки, как в 80-х: время поменялось. Так и с телевидением. Все это классно, но как-то уже винтажно, есть другие, интересные и более легкие способы донести информацию. Мы адаптируемся к новой реальности, потому что она меняется, интересы меняются, и в этом, наверное, тоже есть своя прелесть.
— Сейчас большой популярностью пользуются блогеры. Как думаете, почему?
— Раньше мы по телевизору смотрели то, что нам показывали, и другого варианта не было. А сейчас мы выбираем, что хотим увидеть. Моя дочка, допустим, смотрит в интернете одного блогера, он на английском обсуждает какие-то голливудские истории. Про Дженнифер Лопес, например. Мы с ее отцом удивляемся и начинаем думать: «Так, как мы можем ее переключить на что-то более интересное?» А потом я понимаю, что для нее именно это и интересно. Получается, что сегодня мы имеем возможность смотреть тех, кто нас смешит, заряжает, может быть, вдохновляет. И телевизор тут уже не нужен.
— И все же в чем секрет популярности часто очень юных блогеров? Например, Валя Карнавал — кумир поколения, и она зарабатывает миллионы. Как думаете, это справедливо?
— Не вижу в этом ничего плохого. Ну классно, здорово, что сегодня молодежь может зарабатывать миллионы. Это же делает нашу нацию более понимающей, что ли, или прогрессивной. Ведь быть блогером — далеко не самая простая работа. Раньше чаще ходили в кинотеатр, а теперь чаще смотрят стримы и подкасты. Почему режиссер, который снимал фильм, тратя огромные деньги, может зарабатывать на этом, а блогер, который тратит свое время, и не один год, не может зарабатывать?
— А какие жанры — в кино или в сети — интересны вам?
— Я очень люблю криминальную журналистику. Уже до того дошла, что с самого начала знаю, кто виноват и какие действия надо предпринять, чтобы узнать правду. Я уже, мне кажется, могла бы сама работать детективом.
— Почему вы тогда не хотите заняться криминальной журналистикой?
— Нет, может быть, в следующей жизни. Не сейчас — точно. Пока мне интересно со стороны наблюдать, как складываются судьбы людей. Как, например, родители говорят ребенку: «Будь осторожнее, тебя могут украсть». В итоге его и воруют. Мы машины по созданию будущих событий. То, что мысли материальны, — абсолютная правда. Я считаю, что такие вещи должны преподавать в школе. А то пока только жизнь учит, и то мы часто не замечаем. Например, жизнь учит тому, что от каких-то отношений нужно отказываться сразу, моментально.
— От каких?
— От токсичных. Допустим, человек тебе уже и зубы выбил, и два раза руку сломал. Разве непонятно, что нужно бежать? А женщины прощают. И, конечно, все кончается фатально. Нужно бежать от отношений, где есть насилие, даже если оно моральное, даже если только на словах — это же все равно насилие. Но женщины чаще всего закрывают глаза, думают: да нет, наверное, сейчас он изменится, наверное, он сейчас станет лучше.
— Вы сильная духом девушка. А в чем ваша сила как телеведущей? Чем вы можете помочь зрителю?
— Наверное, моя главная задача не помогать, а вдохновлять. Я своим примером показываю, как поднимать флаг на вершинах...
— Поднимать флаг — за что?
— За женщин. За матерей. За то, чтобы мы, женщины, понимали, что мы есть мягкая сила, сила любви. И мы своей мягкой силой можем достигать невероятных результатов. Для этого не нужно, чтобы нам давали оценки: «Ты хорошая, а ты никчемная». Это не то, что нас определяет. Каждый определяет себя сам.
— Тогда к вам вопрос как к человеку, побывавшему на вершине мира: в чем счастье?
— Это хороший вопрос, классный. Я так долго искала на него ответ… Занималась саморазвитием, размышляла. Вот правильно говорят буддисты: нет пути к счастью. Но есть момент ощущения. Я сейчас сижу, ветер обдувает мою кожу, я слышу, как поют птицы, вижу все краски жизни перед собой — это и есть счастье, все очень просто. Я хочу, чтобы каждый, кто держит сейчас в руках журнал, на секундочку остановился и сделал вдох. В этом вдохе — жизнь. У некоторых людей следующего вдоха может и не быть. Кто-то лежит в реанимации, кто-то — на искусственной вентиляции легких, а мы как будто этого не знаем и не видим. Но знаем же на самом деле! Просто не всегда ценим, что нас это миновало. И забываем сделать тот самый вдох, который и есть счастье.
Интересный факт
По мнению Виктории Бони, программа «Злые языки» не только про сплетни и слухи, но и про возможность показать звезду с такой стороны, с которой ее еще никто не видел. «На протяжении пяти сезонов я удивляюсь тому, что люди приходят и раскрываются на такие темы, на которые обычно не говорят. Я, если честно, была в шоке», — говорит телеведущая.
Интересный факт
Подготовка к восхождению заняла у Виктории более двух лет и включала экстремальные тренировки в Гималаях, акклиматизацию на высотах свыше 6000 метров и психологическую работу со специалистами. Восхождение на Эверест Боня посвятила своей маме и всем женщинам мира. В том числе потому, что на тибетском эта гора называется Джомолунгма, что в переводе значит «Божественная мать жизни» или «Богиня — мать мира».
0
25.00
